Консультации
Турция готова к консультациям с Россией по поводу недопущения повторных нарушений ее воздушного пространства. При этом параллельно она же предупредила Россию об ответственности за последствия нарушения турецкого воздушного пространства.
Видимо, речь идет о том, что Турция хочет существенно ограничить действия российской авиации вблизи своей границы и создать для подконтрольных ей группировок "полосу безопасности", где они могут скрывать наиболее важные части своей инфраструктуры.
Нервную реакцию Турции можно понять. Вполне рядовой случай захода российского самолета на несколько километров в воздушное пространство стал для турков удобным поводом, чтобы предъявить формальные обвинения.
Именно Турция финансировала и готовила боевиков, которые серьезно изменили ситуацию на севере Сирии весной и в особенности летом этого года. Не менее 5 тысяч боевиков, сбитые в несколько тактических групп, были брошены из турецких лагерей в весенне-летнее наступление, и именно с их помощью была захвачена провинция Идлиб, а также предпринята попытка полностью захватить сирийско-турецкую границу на севере в армянском анклаве Кесаб весной. Атаку на Кесаб турки поддерживали, практически не скрываясь, с воздуха и действиями своих спецподразделений.
Наступление к августу практически выдохлось - как обычно, для окончательной победы не хватило одного-двух батальонов и ящика патронов. На самом деле, конечно, в очередной раз подтвердилось определение войны, как соревнования организационных структур. Боевики в который раз доказали, что организационно не способны действовать крупными соединениями по единому плану - нет соответствующего командования, структур управления, штабов. Все в итоге сбилось на тактические локальные стычки, в которых более организованная сирийская армия сумела даже в столь сложных для себя обстоятельствах остановить наступление противника.
Именно в июне-июле по некоторым сообщениям, была довольно велика вероятность интервенции Турции на сирийскую территорию - во всяком случае, ряд сообщений отмечал перемещение турецкой техники и военных к границе. Прикрывалось это необходимостью борьбы с курдскими отрядами и терактами, которые очень удачно были совершены в августе - в момент окончательного сосредоточения турецкой армии вдоль границы. Создавалось впечатление, что курды сами создают предлог для турецкого вторжения (если, конечно, это вообще были курды).
В каком-то смысле начавшаяся подготовка к российской операции в Латакии совпала по времени с подготовкой турок к вторжению, и на это же время приходится вначале торможение, а затем и провал переговоров по "Турецкому потоку". Трудно сказать, насколько прямо были связаны между собой все события, однако в совокупности они дают картину вполне нешуточной борьбы на севере Сирии, которая так или иначе, но завершилась нынешней российской авиационной войной.
Вполне возможно, что под прикрытием борьбы с ИГИЛ (с которым, как мы можем сейчас видеть, никто всерьез не собирается бороться и воевать) Россия лишь выравнивает ситуацию на севере, давая понять туркам, что ее вполне устраивает сценарий бесконечной войны, но без окончательного ее решения и прекращения. Параллельно российская авиация помогает Асаду разобраться с крайне неприятным анклавом боевиков в Ар-Растане - почти треть ударов так или иначе, но приходится именно на этот район. Группировка в Ар-Растане контролирует очень важную дорогу, связывающую Дамаск с Латакией, при этом часть боевиков Ар-Растана - местные бандиты, которые не готовы уходить далеко от дома, часть - пришлые, в основном палестинцы из лагерей.
Кстати, роль палестинцев в сирийской войне как-то слабо и освещается, и исследуется, однако именно они дают очень большой мобилизационный ресурс для террористических группировок и просто бандформирований. Сирийская власть рассчитывала на благодарность палестинцев, предоставив убежище около миллиону человек (до войны), огромные лагеря палестинцев за несколько десятилетий превратились в целые города, и именно они и дали основной всплеск преступности и терроризма с самого начала войны. Целое поколение молодых палестинцев воспринимают помощь сирийского правительства как нечто само собой разумеющееся и крайне недовольны ее размером. При этом палестинцы изначально были очень слабо включены в экономическую жизнь Сирии и неохотно трудились, предпочитая жить на помощь от правительства. Обычная ситуация, которая и завершилась вполне предсказуемо.
Пока неясно, чем завершатся консультации российских и турецких представителей по поводу недопущения инцидентов в воздушном пространстве. Турция сумела таким же образом прекратить полеты сирийской авиации на севере страны, угрожая сбивать сирийские самолеты, входящие или приближающиеся к турецкому воздушному пространству. При тех незначительных расстояниях, что там имеются, инциденты с проникновением в него во время боевых вылетов неизбежны, поэтому сугубо формально у турок всегда может быть повод. Теоретически они могут сбить или имитировать атаку и на российские самолеты - имеют право, и юридически их позиции в этом отношении прочны. Вопрос носит сугубо политический характер - рискнет ли Турция обострять настолько отношения с Россией.
Вопрос боязни здесь не стоит. Здесь вопрос баланса интересов. Если для Турции победа в сирийской войне важнее, чем отношения с Россией - то может и сбить. Последствия военные для нее не наступят - понятно, что Россия не станет воевать с Турцией по этому поводу. Но политические и экономические отношения будут испорчены - это факт. Понятно, что Запад и США в первуюь очередь постараются убедить Турцию действовать максимально жестко, в самой Турции сторонников такого подхода тоже хватает.
Если турки смогут договориться о создании бесполетной зоны в приграничье, куда российские самолеты не будут залетать - это будет маленькой, но все-таки победой Турции. Небольшой компенсацией за неудачу, вызванную началом российской авиаоперации. Однако насколько такая победа сможет изменить общую ситуацию - сказать сложно. Во всяком случае, в Турции активно идет подготовка новой волны боевиков для нового наступления. И турки стараются даже в нынешней ситуации создать пусть и небольшой, но плацдарм для него.