4.3.45
Моя мать, мой отец и живём в хозяйстве моего не женатого дяди. Мама и её сестра ведут хозяйство. Утром съипал один украинец, который два года (наверное раб) работал в деревне. Он вернулся с двумя русскими.
Украинец стребовал все часы о которых он знал (мда.. видимо тогда с часами было не всё так просто. Как с машинами сейчас наверное. Все солдаты всех нацианальности барахлились часами). Он бросил наше радио, расхерачил электрокамин, схватил со стены портрет дедушки и растоптал его.
Ещё мы узнали, что два жителя нашей деревни были застреляны русскими при попытке сбежать.
Украинец приходил ещё раз назад с несколькими русскими в первой половине дня. Они ставили перед нами много вопросов (конечно - задавали много, но мне всегда прикольно как это дословно по немецки звучит) о Гитлере и партии SS (хз. всегда думал что SS - служба, а не партия, но что с дерёвни взять?). Потом моего дядю увели и вскорости мы услышали выстрел. Так как украинец был датый, то нужно было готовиться к наихудшему (бля, а к чему можно готовиться рабовладельцу от раба, обредшего свободу и при этом ставшим в ту секунду представителем тех, кто устанавливает закон? нехер использовать рабский труд и вас не поднимут на вилы).
Вскорости я побежала искать своего дедушку и стала свидетельницей как застрелили 2х мужчин (я так понимаю всех хозяев рабов поставили к стенке. Считаю поступок абсолютно верным, даже учитывая то, что может они и не издевались над рабами, что ни коим образом не умиляет их "заслуг". Человек, поработивший другого автоматически в моих глазах приравнивается к зверю не достойному жить. Бешеному, которого надо истреблять). Один был крестьянин,а второй из E.Werk (село соседнее или ишо что-то. хз короче. а может название подразделения военного?). Их загнали в Rega (река) и перестреляли из пистолетов-пулемётов. Там лежал снег и я видела след ведущий от нашего загона и тогда мне стало ясно, что это след моего дяди. Я продолжила искать и там кто-то звал меня по имени. Это был мой дядя и он был жив. Пуля отскочила от его часов, которые были в кармане его жилета. Часы больше не шли и были сильно вдавлены. Так как он был очень мокр и вещи набухли... он начинал замерзать. Теперь ни кто не мог знать, что он жив и я была очень счастлива от этого. Мы пошли в нашу пекарню, которая стояла на Реге. Я побежала домой, мама дала сухие вещи и сделала крепкий грог, я отнесла в пекарню.
По дороге я увидела, что в загоне кто-то лежит. Я взяла вещи моего дяди и побежала. Так как деревня была полна русских я должна была быть очень осторожной, но вместе с тем на меня ни кто не обращал внимания (дефчёнка от 14 до 18, кто ж на тебя обратит внимания?). Это был один из мужчин застреленный из пистолета-пулемёта. (для дам: тогда не было названия автомат. это придумали уже после войны). Он был тяжело ранен, я помогла ему и проводила в пекарню (русские стрелять не умели?). У него был прострелян рот, ранена нога и было много касательных ран. Я принесла перевязочного материала и горячего питья и вещи от его жены в двух дворах дальше от нас. Они были счастливы, что он всё ещё жив, они очень боялись. мы перевязали его настолько хорошо на сколько сумели, смазав раны йодом, мы же не имели врача... Я забросала кровавый след снегом, чтобы его не было видно. Мы очень сильно боялись, что будем обнаружены.
Тем полякам, что работали на нас на подворье и помогали нам мы не говорили, что мой дядя и господин Люк всё ещё живы.
Т.к. тем полякам, что на нас работали у нас было хорошо то они рассказывали русским о нас только хорошее.
Вечером мой дядя и я нашли в реке господина Ziebel-я, он был мёртвый.
уфф.. чьёрт побери этот немецкий
Тема: Война из окопов с другой стороны. (Прочитано 3064 раз)
